Наша главная цель — повысить уровень жизни населения при уменьшении нетто-выбросов, то есть как за счет технологических и структурных достижений по их уменьшению, так и за счет мер по повышению природной поглощающей способности наших территорий и акваторий и разработки технологических решений по поглощению выбросов. Поэтому мы должны системно оценивать все возможности, направления, плюсы и минусы развития водородной экономики и энергетики как части более широкого подхода.

Энергопереход в ЕС основан на полуправде, а это означает искаженные «преимущества» и мнимую экологическую исключительность «зеленого»/«возобновляемого» водорода. Цель — создание мирового рынка «зеленого» водорода и технологий на основе евро и всемерное продвижение водородной философии ЕС, в первую очередь в сопредельные государства — потенциальные экспортеры водорода. Для этого в качестве генеральной линии на достижение нетто-нулевых выбросов целенаправленно выбрана зауженная экономическая концепция — связка ВИЭ плюс «зеленый», он же «возобновляемый», водород. Для обоснования ее якобы исключительных преимуществ и искажается система координат оценки, включая игнорирование выбросов «третьей группы охвата», которые для зеленого Н2 и для ВИЭ отнюдь не нулевые. Таким образом, демонстрируется «исключительность» зеленого Н2 в связке с ВИЭ и тем самым обосновывается возможность отхода от политики «технологической нейтральности» в пользу создания преференций для связки «ВИЭ плюс «возобновляемый» Н2» и дискриминации иных технологий получения Н2.

России мягко навязывается концепция водородного сотрудничества с ЕС, построенная на этой контрпродуктивной для нашей страны модели.

Сегодня существует два возможных пути развития внешнеэкономического сегмента водородной энергетики России. Это либо следовать мягко навязываемой нам европейской концепции, отражающей национальные интересы ЕС (на ее продвижение за рубежом в водородной стратегии ФРГ выделено 2 млрд долл.). Или отстаивать концепцию водородного сотрудничества, построенную на балансе интересов сторон. Похоже, что пока Правительство РФ активно продвигает модель водородного сотрудничества, построенную по европейской модели и нацеленную на амбициозные планы по экспорту Н2, произведенного преимущественно в глубине российской территории.

Что касается правительственной концепции развития водородной энергетики России (август 2021 года), то, цифры по экспорту, которые там заданы без обоснования как технических, так и экономических возможностей их достижения (и которые, как заявлено в Энергетической стратегии России от июня 2020 года являются критерием исполнения ее водородного раздела) — занять 20% мирового рынка водорода, доведя его экспорт до 50 млн тонн в год (эти цифры уже кочуют из выступления в выступление, в том числе официальных лиц, создавая их восприятие как «плановых» показателей новой водородной реальности), уже создали в мировом сообществе твердое ощущение, что наша страна будет экспортером этого топлива, которое будет производиться в глубине России, в рамках четырех обозначенных в стратегии экспортно-ориентированных водородных кластеров. И тогда оказывается (а для непрофессионального общественного мнения становится даже очевидным), что иных возможностей экспорта Н2 из глубины России в Европу, тем более чтобы оказаться первыми в этой водородной гонке на европейский рынок, нет, кроме как подмешивать Н2 в действующую ГТС «Газпрома». Однако это нарушит ее целостность, потребует дорогостоящей — и даже разорительной — модернизации, создаст системные негативные последствия для экспорта газа в Европу.

В России делается все более амбициозная ставка на экспорт водорода, но вопрос о его доставке на экспортные рынки технически не решен (что признается и в Водородной стратегии России), а озвучиваемые «экспертами» решения — контрпродуктивны. Все западное сообщество считает, что мы собираемся экспортировать водород по нашей газотранспортной системе. И нас к этому активно подталкивают, как извне, так и изнутри страны. Такое решение будет контрпродуктивно и разорительно для России (современная ГТС не приспособлена для транспортировки и/или для подмешивания в нее водорода). Однако расчет наших европейских/германских партнеров очевиден: им нужен рынок сбыта своих электролизеров с маркой «Сделано в ЕС/Германии», чтобы загрузить свою промышленность и за счет «эффекта масштаба» снизить стоимость производства электролизеров, которая сегодня запретительно высока для производства т.н. «зеленого», или «возобновляемого», водорода, чтобы он мог быть конкурентоспособен по цене с природным газом. Поэтому для производства такого водорода им нужен сбыт электролизеров, и их нам собираются поставлять.

Альтернативный вариант развития водородного сотрудничества

Наша концепция должна быть построена на том, что мы экспортируем наш природный газ в Европу и там, на месте, в водородных долинах производим Н2 в объемах и количествах, которые там нужны. А сотрудничество необходимо в первую очередь в сфере НИОКР и коммерциализации широкого спектра водородных технологий во всех звеньях энергетических цепочек, чтобы у бизнеса была возможность выбора наиболее конкурентоспособных из них в тех или иных конкретных условиях. Очевидно, что связка «ВИЭ плюс зеленый Н2», на которую делает ставку Европа, не будет таким универсальным решением и для России.

Андрей Конопляник
eprussia.ru