Несмотря на известные тенденции, связанные с развитием возобновляемых источников энергии и т. н. энергопереходом, у сжиженного природного газа (СПГ) по-прежнему хорошие перспективы. Согласно большинству прогнозов, глобальный пик спроса на газ (после чего спрос будет стагнировать или медленно пойдет на спад) придется примерно на 2040 год.
Вероятно, «пик газа» окажется близок и к пику спроса на СПГ. Хотя не исключено, что «пик СПГ» случится чуть позже: за счет того, что в ряде регионов после 2040 года собственная добыча будет падать быстрее, чем будет снижаться спрос, понадобится дополнительный СПГ. Почему это все важно, мы обсудим чуть ниже.
Так или иначе, до 2040 года еще почти двадцать лет, и к этому времени большинство аналитических агентств предполагает значительный рост (в наиболее оптимистичных сценариях — удвоение) от текущих объемов мирового производства СПГ, которое сейчас составляет около 375 миллионов тонн в год. Несколько производств строится уже сейчас, а Катар недавно принял окончательное инвестрешение по строительству заводов еще на 33 миллиона тонн. Одновременно часть производств устареет или на месторождениях при заводах закончится газ. В результате, чтобы обеспечить рост спроса в ближайшие двадцать лет, нужно построить еще не менее 400 миллионов тонн новых мощностей по сжижению. Многие страны-экспортеры хотят поучаствовать в «финальном забеге», в том числе и Россия. Почему забег финальный, понятно — даже после достижения пика спроса на газ очень многие производства СПГ еще смогут работать десятилетия, правда, к некоторым из них придется подводить газ с новых месторождений (как сейчас происходит на старых заводах в Египте). Но новые стройки заводов по сжижению будут не нужны или понадобятся в минимальных объемах.
Согласно российской энергостратегии, в нашей стране к 2035 году может производиться до 140 миллионов тонн СПГ (сейчас — 30 миллионов тонн в год, четвертое место в мире), хотя, возможно, реальные цифры будут ниже. Сегодня в России заявлено в разной степени проработки свыше 200 миллионов тонн новых мощностей.
Повторим: всего 400 миллионов тонн мощностей (а может, и меньше, ведь любой прогноз — это только прогноз) нужно поделить между всеми участниками. А это и Африка, еще немного дополнительно от Катара, Канада, другие страны и, конечно же, США. Например, прогноз Rystad Energy вообще предполагает, что на Северную Америку придется львиная доля прироста — 222 миллиона тонн мощностей, в то время как России достанутся «смешные» 41 миллион тонн (при этом проект «Арктик СПГ 2» на 20 миллионов уже строится, т. е. реальный прирост всего 26 миллионов тонн). Прогноз Shell более благоволит России, отписывая ей 65 миллионов прироста. Словом, неопределенностей много, а конкуренция ожидается серьезной.
Но для нашей страны задача вписаться в СПГ-гонку не должна стать самоцелью. При монетизации газовых запасов нужно получить и выгоду для собственной экономики.
Основных таких выгод две: во-первых, налоги, во-вторых, мультипликаторный эффект при использовании для производства российского оборудования. Задача по максимизации использования отечественных наработок была поставлена регулятором еще несколько лет назад.
Тогда «Новатэк» стал работать над относительно небольшой (0,9 миллиона тонн) четвертой линией «Ямала СПГ», основанной на своей разрабатываемой технологии сжижения («Арктический каскад») и оборудовании. Изначально линию планировалось запустить в конце 2019 года, но после нескольких переносов только сейчас началось тестовое производство СПГ.
Предполагалось, что близкая технология будет использована далее еще в одном проекте, «Обский СПГ», уже с большей единичной мощностью. Однако последние новости говорят о том, что «Новатэк» может отказаться от использования «Арктического каскада» на среднетоннажном «Обском СПГ», заменив его технологиями Linde.
Напомним: строящийся крупнотоннажный проект «Арктик СПГ 2» также будет работать на технологиях Linde. Если отказ от своей технологии для «Обского СПГ» произойдет, значит, перспективы масштабирования собственных наработок для последующих проектов откладываются еще дальше. Полноценного сотрудничества между российскими газовыми компаниями в этой сфере, чего еще несколько лет назад пыталось добиться Минэнерго, реализовать не удалось.
Итого, ситуация следующая. С одной стороны, времени для реализации новых проектов осталось не так много, а развитие собственных технологий оказывается небыстрым.
Это приводит нас к определенной развилке: что правильнее — воспользоваться доведенными до ума собственными технологиями и построить производства в лучшем случае через десять лет? (Скорее позже — ведь только строительство идет четыре-пять лет, не считая массу изыскательских проектных работ и согласований.) А значит, как минимум упустить часть рынка, а то и получить риски, связанные с тем, что заводы не успеют окупиться. Да, возможно, «пик газа» по факту реализуется позднее, чем в 2040 году, но это опять же вопрос вероятностей и риск. Альтернатива — использовать иностранное оборудование со всеми очевидными минусами для нашего машиностроения.
Понятно, что на деле будет что-то среднее. Но пока все запланированные проекты с большой вероятностью будут основываться на чужих разработках. На днях стало известно, что крупный проект «Якутский СПГ» будет использовать технологии американской Air Products.
А «Балтийский СПГ» выбирает между предложениями генподрядчиков: Linde (у нее своя технология сжижения) и Technip (эта компания планирует использовать технологию американской Air Products).
То, что мы тут и там слышим об Air Products — неудивительно, на ее технологиях работает бо́льшая часть всех СПГ-заводов в мире. В этом контексте США получают выгоду от развития всех проектов СПГ в мире, где бы они ни находились. К примеру, в недавно утвержденном СПГ-заводе в Мексике будет технология этой же компании, а «сердце» линии по сжижению, криогенный теплообменник, изготовят на заводе во Флориде.
Конечно, подрядчики строительства СПГ-завода заинтересованы в поставке «пакетного решения», где иностранную технологию дополняет иностранное же основное и побочное оборудование. Но если в случае импортных технологий покупки основного оборудования за рубежом (к примеру, того же главного теплообменника) не избежать, то по дополнительному оборудованию возможны варианты.
Сейчас некоторые новые российские СПГ-проекты, вероятно, будут просить те или иные льготы, ведь рынок очень конкурентный. Логично увязать их предоставление с уровнем локализации. Чтобы тем самым стимулировать и отечественные, и западные компании разворачивать производство и создавать совместные предприятия внутри страны.
Например, ранее сообщалось, что для «Арктик СПГ 2» уровень локализации оборудования будет 70-80%, в то время как для «Ямала СПГ» это было всего 30%. Хотя в обоих случаях технологии сжижения зарубежные. Здесь, правда, остаются вопросы к методу оценки, но динамика очевидна.
Нужно понимать, что самим компаниям намного комфортнее использовать иностранное оборудование. Там уже все много раз проверено и нет понятных рисков, связанных с пионерским использованием отечественных разработок.
Правда, за пределами наших рассуждений остается еще один аспект: риски возможных ограничений на использование западных технологий. Сейчас этот риск возрастает, а, повторим, основной лицензиар в мире — американская компания. Использование технологий немецкой Linde может не решить проблему. И не только потому, что действующих крупнотоннажных заводов по этой технологии пока мало. Но и потому, что объединение Linde c американской Praxair в 2018 году делает чувствительной к возможным санкциям и эту компанию.
Подытожим
Дано: большая инерция в СПГ-проектах, когда срок от идеи до запуска может запросто составить десятилетие, на фоне приближающегося в ближайшие двадцать лет «пика газа». Времени остается не так много. Поэтому простого решения нет. Нужно пройти по узкой дорожке, постаравшись максимально вовлечь отечественное оборудование (возможно, увязав это с предоставлением льгот), но не упустив оставшееся на рынке окно. Впрочем, пока, как видно из вышесказанного, все ближайшие заявленные к реализации проекты подразумевают иностранные решения по сжижению — и речь здесь может идти только о возможном отечественном производстве части сопутствующего оборудования.